На вершине отвесной скалы в 70 км от Ташкента мелькают фигурки нескольких человек. Они собрались здесь ещё утром в ожидании ветра. Одни сидят на траве и оживленно обсуждают неудачные попытки сокола поймать в траве добычу, другие смотрят на синюю рябь Чарвакского водохранилища.

На горе через дорогу от них блестит в лучах солнца белый ветрогенератор. Присутствующие временами поглядывают на его лопасти: все ждут, когда установку повернёт в сторону плотины. Тогда можно будет лететь. Ожидание растягивается на четыре часа.

Чарвакский парадром, расположенный вдоль дороги, ведущей от плотины в сторону посёлка Юсуфхона, — самая удобная площадка для полётов с парапланом в Узбекистане. Сюда можно добраться на машине, почувствовать себя птицей, если позволит погода, и уехать обратно в город. По словам инструкторов-парапланеристов, некоторые приезжают по пять-шесть раз и уезжают ни с чем из-за нелётной погоды.

Вячеслав Чесенко — один из инструкторов — занимается парапланеризмом около 25 лет. То ли в шутку, то ли всерьёз он говорит, что хотел полететь в космос, но на орбитальное путешествие не смог бы заработать, поэтому выбрал парапланы.

В молодости Вячеслав пробовал себя в разном: занимался пулевой стрельбой, учился на графика в училище имени Бенькова, прыгал с парашютом. Но всё это быстро наскучило, и юноша плавно переключился на парапланы. Так небо затянуло его на десятилетия.

В те годы, по словам Вячеслава Чесенко, парапланеризм в мире только начал развиваться. Не было никаких школ. Набираясь опыта, молодым приходилось набивать шишки на свой страх и риск. Полёты совершали зимой на лыжах. Первые парапланы были предназначены для спуска с гор и ввиду небольшого размера напоминали парашюты. Альпинисты и спортсмены поднимались в горы и использовали парапланы, чтобы быстро и безопасно спуститься. Оборудование было примитивным, летать удавалось непростительно недолго.

«Эти парапланы просто планировали вниз. И мы были счастливы тогда больше, чем сейчас, потому что это было целых 20-30 секунд! — вспоминает инструктор. — Сейчас удается летать часами из-за усовершенствованного оборудования».

Сегодня парапланеристы состоят в Федерации аэронавтики и в клубе при Федерации экстремального и горного туризма Узбекистана. Однако несколько лет назад полёты были под временным запретом. Иностранные туристы без лицензии и разрешения иногда обходили запрет, но полёты не всегда заканчивались удачно.

«К нашему виду спорта и развитию его здесь [туристы] вообще не имели никакого отношения. Мы же живём в Узбекистане: если команда сверху идёт “проверить”, это значит “закрыть”. Ну и закрывали на время, потом мы заново всю документацию восстанавливали. Сейчас всё очень серьезно — полеты официально зарегистрированы. Мы подаем заявку на воздух во все структуры ежедневно: в [Государственную инспекцию по надзору за безопасностью полётов, войска противовоздушной обороны Министерства обороны и Службу безопасности президента]», — перечисляет Вячеслав Чесенко.

Сегодня заниматься парапланеризмом стало в разы легче — оборудование совершенствуется, есть школа, в которой новичков обучают летать с нуля. Учиться в Узбекистане хотят не только местные жители, но и приезжие из Испании, Казахстана и России.

Обучение может затянуться на много лет. Пилот всё время должен оттачивать своё мастерство, поясняет инструктор. Приезжая в другую страну, стартуя с новых неизученных местностей, человек будет попадать в разные метеоусловия и сталкиваться с новыми обстоятельствами. Он должен быть готов теоретически и практически к этим условиям полётов.

«После 25 лет полётов я всё равно каждый день учусь, потому что не бывает одинаковых полётов», — говорит Вячеслав.

По его словам, для получения опыта человеку в среднем требуется год-два. В школе парапланеристов обучают первичным навыкам. Учёба делится на три этапа. Первый — недельное обучение на холмах.

Чарвакский парадром официально зарегистрирован как плановое место обучения, продолжает Вячеслав Чесенко. Здесь достаточно безопасно, так как ветер дует со всех сторон. Затем уроки проводятся на Большом Чимгане. Там человек уже осваивает длительные полёты в горах, набор высоты, маршруты.

Выпускник школы получает удостоверение пилота-планериста начального уровня, которое даёт ему право при наличии заявки на воздух летать в Узбекистане. Участвуя в соревнованиях, обретая новый опыт и достигая определённых показателей полёта, пилот получает уже международную лицензию, которая позволяет летать в любой стране мира.

«Опытом мы делимся со своими учениками практически бескорыстно, — добавляет инструктор. — Человек, который действительно желает обучиться, получает первичный курс. Да, он стоит каких-то небольших денег, но это чисто символическая сумма. Оборудование предоставляет инструктор. В дальнейшем любой пилот, который хочет заниматься этим дальше, приобретает своё оборудование. Всестороннюю поддержку ему оказывают профессиональные пилоты».

Ввиду того, что парапланеризм — удовольствие не из дешёвых, люди неохотно приходят в него. Ежегодно прибавляется около 10 человек — это мало, утверждает Вячеслав. Для сравнения приводит Казахстан, где в двух школах зарегистрировано больше 1000 пилотов. В Узбекистане официально их немногим больше 50. Но по словам Вячеслава, летают из этого числа не все. В среднем в сезон планируют 25-30 человек, не считая приезжих из других стран.

«Самая большая трудность — найти нужное количество времени для занятий этим спортом. Хорошо бы иметь какое-то своё дело, потому что парапланеризм требует очень много времени. Оборудование тоже не бюджетное, крыло в среднем стоит 3-4 тысячи евро, хватает где-то на 300-400 часов полёта. Потом уже оно технически становится непригодным — ткань разрушается».

Инструктор рассказывает, что сегодня все парапланеристы летают с современным оборудованием, которое обеспечивает максимальную безопасность полётов.

«У нас есть дилеры, которые привозят нам оборудование южнокорейских, немецких и швейцарских производителей. Оно обходится Узбекистану намного дешевле, чем в любой точке мира, потому что наша страна считается малоразвитой в этом виде спорта».

Парапланеризм относится к экстремальным видам спорта, однако за четверть века Вячеслав ни разу не получил серьёзную травму.

«У нас часто бывают мелкие происшествия, но тяжёло назвать это ЧП, потому всё это так же опасно, как и езда на велосипеде или поездка в узбекском такси. Я думаю, ездить в такси даже опаснее, чем летать на параплане», — размышляет инструктор.

День парапланеристов проходит по-разному. В целом летать можно с восходом солнца и до его заката. Однако продолжительность полётов и график пилотов почти всегда определяет не человек, а погода. Тем не менее, отсутствие ветра или дождь не сильно расстраивают местных инструкторов.

«Погода нас всегда радует, даже если дождь. Просто в это время она становится нелётной. А так она нас всегда радует. Вообще летать можно пока греет солнце и есть термические потоки, которые устремляются вверх, — это элементарная физика. У нас в Узбекистане можно взлететь в 10 часов утра и приземлиться где-то к 6-7 часам вечера весной, а летом — к 8».

С первым снегом на Чарваке летать становится холодно и некомфортно. Сезон парапланеризма поздней осенью закрывается. Пилоты к этому времени перебираются в южные широты.

«Мы же узбекистанцы, любим тепло, поэтому зимой мы движемся туда, где солнце. Последние 7 лет я работал на юге Индии, в Гоа. Кто-то работает в Турции, кто-то — в Эмиратах. Мы летаем круглый год, меняя климатические пояса, как птицы».

Вячеслав выбрал Индию из-за схожести погодных условий с Узбекистаном. Температура там составляет около 20-23 градусов. Для сравнения место старта в Гоа находится приблизительно на той же высоте, что и чарвакский парадром — 100-150 метров над уровнем воды.

«Там — океан, пальмы, скалы. Здесь — деревья, более полого, удобно, — перечисляет Вячеслов Чесенко. — Я очень люблю Индию, её запах. Прямо будоражит. В Узбекистане у нас люди нереально добрые: с ними приятно беседовать, можно за короткий промежуток времени с человеком стать, может, и не друзьями, но хотя бы товарищами. В других странах такое редко происходит. Я говорю сейчас о простых людях, не о пилотах. Пилот, понятно, везде окажет содействие другому пилоту».

Помимо Узбекистана и Индии, Вячеслав летал в Малайзии, Непале, побывал в Европе, а также Казахстане, Кыргызстане и России. По его словам, в России полёты в основном осуществляются с помощью лебёдки — это совершенно другой вид планирования. С её помощью пилота затягивают на высоту 150-300 метров, откуда он стартует.

«Летают на Урале, в Сибири, в горах. Но у них довольно жёсткие условия, потому что холодно, большие перепады температуры, сильные ветра. У нас по сравнению с ними очень мягкие условия. Здесь комфортно и безопасно».

Одним из самых запоминающихся полётов для Вячеслава стали соревнования в Непале в 2012 году. Тогда он планировал вместе с товарищем Рустемом Джамилевым. Плыли в облаках на высоте 500-600 метров. Всё страшно красиво, но небезопасно, и оттого так запоминающе. Для Вячеслава Чесенко тот полёт стал рекордным по продолжительности: за пять с лишним часов они с напарником преодолели более 100 км.

«Среди 300 пилотов мы заняли второе место. Заняли бы и первое, но обычно страна, которая проводит мероприятие, занимает призовое место», — заключает он.

В Узбекистане соревнования проводятся по одной дисциплине — на точность приземления, рассказывает Вячеслав Чесенко. TrebisovSKY Paragliding Accuracy Cup посвящены погибшему парню Косте, который не раз показывал себя на подобных соревнованиях.

Константин был профессиональным парапланеристом и разбился на состязаниях в Индии в 2015 году. Спортсмен попал в сложные метеоусловия, бросил запасной парашют и приземлился на дерево, вспоминает Вячеслав. По его словам, деревья в Индии высокие — часто более 30 метров. Спускаясь на землю, Константин получил несовместимую с жизнью травму. Спортсмену не было и 25 лет.

Идея о том, чтобы начать проводить соревнования в память о Константине Требисовском пришла коллективно — долго не раздумывали.

«Для нас это человек известный, он был нашим другом. Его знали не только наши пилоты, он был известен и в Казахстане, и в России. Был очень общительным».

TrebisovSKY Paragliding Accuracy Cup проводятся ежегодно с 2016 года, исключением стал 2020 год — соревнования тогда пришлось отменить из-за локдауна. Они проходят на холмах посёлка Балгалы Ташкентской области на высоте около 150 метров. Собираются участники из Узбекистана, Казахстана, Киргизии, России и других стран. Под горой устанавливается мишень, в которую нужно попасть с высоты. Судьи находятся внизу, у пилотов 5-6 попыток — количество зависит от погоды. В состязании участвует в среднем 30-50 человек.

К счастью, полёты доступны и тем, кто не знает, как управлять парапланом. Если вы не желаете проходить многолетнее обучение и посвящать парапланеризму жизнь, летать можно в тандеме с инструктором. Желающий должен заранее договориться о времени с одним из пилотов, оплатить полёт и в назначенное время приехать на парадром.

«Чарвакский парадром — одно из немногих мест в мире, куда можно добраться на машине, полетать и уехать. Я таких мест практически не знаю, хотя летали мы во многих странах. Везде требуется трансфер людей на гору. Оттуда слёт, посадка в долине. Это дополнительные неудобства и отнимает много времени. А у нас приехали, полетали, посмотрели, получили удовольствие и уехали назад. Это очень круто».

Инструктор убеждает, что во время полёта страх высоты, присущий всем людям, у пассажиров пропадает. Если бы боязнь оставалась и в воздухе, летали бы единицы.

«Страх возникает у людей, когда они имеют ограниченную стенку под собой, какой-то ориентир в виде 5 или 9 этажа. В полёте никаких ориентиров нет. После взлёта страх пропадает. Это парадокс, но так оно и есть. Человек чувствует себя в безопасности, сидя в кресле, и не чувствует высоту».

По рассказам Вячеслава, команда знакомит с чувством невесомости даже пассажиров с инвалидностью. Современное оборудование позволяет летать людям с ампутированными конечностями. Иногда парапланеристы проводят акции для особенных пассажиров.

«Кажется, это было в прошлом году. Идёт по склону человек. Его за руку ведёт жена. Страшно бедно одеты. Сразу видно, что люди ограничены в финансовых возможностях. А в руке всё равно держат деньги, чтобы оплатить полёт. Я у него спросил: “Вы же не видите?”, он ответил: “Я вижу только пятно, но очень хочу полетать”. Ощущение полёта они испытывают. Человек счастлив — получил, что хотел. Понятно, что таких людей мы катаем бесплатно. И для нас хорошо: как говорится, плюс к карме».

Полёты в тандеме — не основной заработок для профессиональных инструкторов. У каждого члена команды есть своё дело, которое приносит доход и позволяет заниматься любимым спортом.

«Мы не особо стремимся гоняться за каждым пассажиром — нам это не нужно. Если люди хотят, мы оказываем эту услугу. У меня есть свой бизнес, поэтому я не считаю [парапланеризм] заработком. Средства, которые мы здесь как-то можем заработать, уходят на наши поездки в другие страны мира, в том числе на соревнования, которые нам никто не оплачивает. Этих денег нам хватает на две-три поездки в год, чтобы себя показать, на других посмотреть».

В Ташкент Вячеслав спускается редко. Шутит, что, по слухам, на «Урикзоре» соль дешёвая, но соль он не ест, потому и в столицу не ездок. Настоящая же причина кроется в городской суете, загазованности воздуха и пыли.

За четверть века небу так и не удалось утомить Вячеслава. Напротив, парапланеристов больше утомляет ожидание ветра. В дни абсолютного штиля спортсмены собирают грибы, рыбачат и ходят в горы — любят их и знают наизусть каждую тропу.

«Чем же вам так нравятся горы?» — спрашиваю я.

«Горы чем мне нравятся? Мне очень нравится уже лет так 35 наблюдать, как горы растут, я только этим и занимаюсь. Я целый день смотрю, как горы растут, и получаю от этого страшное удовольствие!»

«И как сильно они выросли?»

«Растут! — смеётся Вячеслав Чесенко. — Растут, должен заметить».