Новый год и эстетика винтажа
Прогулка по блошиному рынку «Янгиабад» как повод взглянуть на встречу главного зимнего праздника с точки зрения семейных традиций и философии разумного потребления
Бытует мнение: как Новый год встретишь, так и проведёшь. Желание перемен тянет за собой траты на одежду, посуду, украшения для ёлки. Интересные вещи по доступным ценам можно найти и на рынке «Янгиабад». Вместе с дизайнером Владом Замановым «Газета.uz» отправилась туда за вдохновением и «обновками» с историей.
Бытует мнение: как Новый год встретишь, так и проведёшь. Желание перемен тянет за собой траты на одежду, посуду, украшения для ёлки. Интересные вещи по доступным ценам можно найти и на рынке «Янгиабад». Вместе с дизайнером Владом Замановым «Газета.uz» отправилась туда за вдохновением и «обновками» с историей.
Рынок «Янгиабад» начинается на пересечении бездорожья и железнодорожных путей. Вдоль рельсов на целлофане, картонках, шатких столах мозаично лежат вещи, предметы обихода, инструменты и запчасти. У стоптанных ботинок, изящных статуэток, бокалов, отвёрток, мягких игрушек свой срок службы человеку — от десятилетий до пары дней. Чем-то пользовались, любовались, берегли до лучших времён; о чём-то забыли, едва захлопнулась дверь шкафа.
Блошиный рынок для подержанного добра — пересадочная станция со множеством маршрутов: от свалки до перекупщиков и второй жизни, которую дарят вещам с историей такие ценители, как столичный дизайнер Влад Заманов.
«Горы одежды, ряды посуды, предметов интерьера свидетельствуют о том, как много всего окружает нас на протяжении жизни, какой след мы оставляем. Возможно, бывших владельцев уже нет на этом свете, а вещи продолжают своё существование, в том числе на “блошках”. Это отрезвляет», — говорит Влад Заманов.
«Горы одежды, ряды посуды, предметов интерьера свидетельствуют о том, как много всего окружает нас на протяжении жизни, какой след мы оставляем. Возможно, бывших владельцев уже нет на этом свете, а вещи продолжают своё существование, в том числе на “блошках”. Это отрезвляет», — говорит Влад Заманов.
Визиты на «Янгиабад» сравнимы с увлекательным городским квестом. По наблюдениям Заманова, к его прохождению чаще всего и охотнее присоединяются туристы и молодёжь, которая всерьёз задумывается о вторичном потреблении как об образе жизни.
«Современному поколению больше не интересно покупать дорого — это можно сделать в любом бутике или винтажном магазине за границей. Удовольствие доставляет сам поиск, азарт, который в процессе испытываешь, и радость от редкой находки», — рассказывает дизайнер.
«Современному поколению больше не интересно покупать дорого — это можно сделать в любом бутике или винтажном магазине за границей. Удовольствие доставляет сам поиск, азарт, который в процессе испытываешь, и радость от редкой находки», — рассказывает дизайнер.
«Янгиабад» — рынок текучий и требует моментального принятия решения о покупке. Те, кто замешкается, рискуют упустить или заинтересовавшую вещицу, или продавца.
Базар чутко реагирует на перемены извне и живо отзывается на спрос. В ноябре-декабре на прилавках появляются тёплые вещи и новогодние украшения, среди которых можно найти настоящие раритеты.
Базар чутко реагирует на перемены извне и живо отзывается на спрос. В ноябре-декабре на прилавках появляются тёплые вещи и новогодние украшения, среди которых можно найти настоящие раритеты.
«К Новому году люди стараются покупать новое: скатерти, посуду, ёлочные игрушки. Говорят, что как встретишь год, так его и проведёшь. Мне, наоборот, кажется, лучше достать всё, что оставили нам бабушки и дедушки, перемешать между собой и украсить ёлку, стол. Новый год — это возможность для семьи собраться всем вместе, пригласить гостей. У близких людей всегда есть о чём поговорить, что вспомнить. Предметы, которые ассоциируются с прошлым, могут подарить не одну тему для разговора», — считает Влад Заманов.
Территория, по которой змеятся дорожки блошиного рынка, преемника известной ташкентцам «Тезиковки», огромная. Продавцы предлагают товары под открытым небом и крышами заброшенных складов. Одни супятся, прячут раскрасневшиеся от холода кисти рук в рукавах курток и отвечают на вопрос о цене с одолжением; другие охотно вступают в разговор.
«Берите, хороший дедушка, древний», — кивает мужчина на Деда Мороза из папье-маше. Таких выпускали в 30-х годах. Время волшебника не пощадило: почти не оставило ни лица, ни одеяния. Очевидные следы прошлого — повод для продавца зарядить цену в пару сотен «американских сумов».
«Берите, хороший дедушка, древний», — кивает мужчина на Деда Мороза из папье-маше. Таких выпускали в 30-х годах. Время волшебника не пощадило: почти не оставило ни лица, ни одеяния. Очевидные следы прошлого — повод для продавца зарядить цену в пару сотен «американских сумов».
Влад Заманов вспоминает, что в детстве верил в Деда Мороза, а родители эту веру всячески поддерживали.
«Лет с пяти, когда я начал осознанно воспринимать происходящее, в нашей семье появилась легенда: Дед Мороз оставлял подарок возле калитки или передавал через маму с папой, потому что очень торопился по своим волшебным делам. Помню, как он однажды подарил мне таким образом маленький сувенирный самовар, который я очень хотел. Счастье было огромным! Я даже не расстроился, что Дед Мороз ко мне не зашёл», — вспоминает он.
«Лет с пяти, когда я начал осознанно воспринимать происходящее, в нашей семье появилась легенда: Дед Мороз оставлял подарок возле калитки или передавал через маму с папой, потому что очень торопился по своим волшебным делам. Помню, как он однажды подарил мне таким образом маленький сувенирный самовар, который я очень хотел. Счастье было огромным! Я даже не расстроился, что Дед Мороз ко мне не зашёл», — вспоминает он.
Дизайнер рассказывает, что хорошо помнит все праздники, которые проходили дома в родном Самарканде. Его мама очень старалась, чтобы вся семья вовлекалась в процесс подготовки.
«Главным украшением Нового года была искусственная ёлка на вращающейся подставке. Ею, в основном, занимались я и папа. Начинали наряжать ёлку с гирлянд, которые приходилось каждый раз паять из-за того, что весь год они хранились намотанными на газету. Запах канифоли помню до сих пор», — рассказывает Влад Заманов, разглядывая коробку со знакомыми лампочками и проводами.
«Главным украшением Нового года была искусственная ёлка на вращающейся подставке. Ею, в основном, занимались я и папа. Начинали наряжать ёлку с гирлянд, которые приходилось каждый раз паять из-за того, что весь год они хранились намотанными на газету. Запах канифоли помню до сих пор», — рассказывает Влад Заманов, разглядывая коробку со знакомыми лампочками и проводами.
Воспоминания на янгиабадском рынке преследуют на каждом шагу. Это место будто пронизано ностальгией по «общему» прошлому.
То тут, то там вспыхивают, как бенгальские огни, ёлочные игрушки самых разных форм. Их предлагают с земли и прилавков, поштучно и набором в родных коробках. Разноцветные стеклянные шары напомнили дизайнеру о самой любимой ёлочной игрушке в детстве — огромном розово-молочном шаре.
«Так получилось в нашей семье, что все ёлочные игрушки имеют историю. Есть мамины, сестры. Дедушка с бабушкой привозили украшения из разных стран мира. Помню, как сверху вниз развешивали потрясающие, из тончайшего стекла ГДРовские игрушки. Для меня новогодняя ёлка — это, прежде всего, поколенческая история, семейный фотоальбом», — рассказывает Влад Заманов.
То тут, то там вспыхивают, как бенгальские огни, ёлочные игрушки самых разных форм. Их предлагают с земли и прилавков, поштучно и набором в родных коробках. Разноцветные стеклянные шары напомнили дизайнеру о самой любимой ёлочной игрушке в детстве — огромном розово-молочном шаре.
«Так получилось в нашей семье, что все ёлочные игрушки имеют историю. Есть мамины, сестры. Дедушка с бабушкой привозили украшения из разных стран мира. Помню, как сверху вниз развешивали потрясающие, из тончайшего стекла ГДРовские игрушки. Для меня новогодняя ёлка — это, прежде всего, поколенческая история, семейный фотоальбом», — рассказывает Влад Заманов.
Дизайнер советует беречь ёлочные игрушки и передавать их, как код семьи, из поколения в поколение вместе с традициями праздника.
«То, какими взрослыми мы становимся, зависит от того, каким было наше детство, каким мы его запомнили. Мне кажется, нет ничего плохого в том, что дети верят в волшебство, ждут чуда, загадывают желания и несут в себе чувство доброго, Прекрасного. Способность удивляться и радовать других очень пригодится каждому в возрасте Деда Мороза», — говорит он.
За праздничную новогоднюю атмосферу в доме ответственной является не только ёлка, но и стол. Он, по мнению дизайнера, должен быть изобилен.
«Однако изобилие может проявляться не только в еде, но и в красоте. Сейчас время другое. Наше поколение — сытое. Мы уже не собираемся ради того, чтобы поесть. Многие сидят на диетах, стараются питаться правильно. Появился запрос на атмосферу. Люди хотят находиться в окружении красивых вещей, быть частью картинки “из инстаграма”», — считает Влад Заманов.
«Однако изобилие может проявляться не только в еде, но и в красоте. Сейчас время другое. Наше поколение — сытое. Мы уже не собираемся ради того, чтобы поесть. Многие сидят на диетах, стараются питаться правильно. Появился запрос на атмосферу. Люди хотят находиться в окружении красивых вещей, быть частью картинки “из инстаграма”», — считает Влад Заманов.
Блошиный рынок для поклонников винтажной эстетики — сказочная сокровищница. По словам Заманова, на «Янгиабаде» можно найти всемирно известный Мейсенский, Кузнецовский фарфор, изделия завода Гарднера, Reichenbach, фабрики Schumann.
«Для кого-то эта посуда — старьё, для меня — инвестиция. Например, Кузнецовский фарфор больше не выпускают. Через 50 лет эти изделия станут большой редкостью, и их ценность в разы возрастёт», — говорит дизайнер.
Он уверен, что со временем люди пересмотрят своё отношение и к советскому хрусталю, в частности, чешскому. До сегодняшнего дня хрустальные вазы, салатницы не пользуются популярностью из-за былой доступности — подобные предметы есть практически в каждой семье. Как правило, используют их по прямому назначению крайне редко из-за «эффекта серванта», благодаря которому посуда превращается в музейный экспонат.
«Для кого-то эта посуда — старьё, для меня — инвестиция. Например, Кузнецовский фарфор больше не выпускают. Через 50 лет эти изделия станут большой редкостью, и их ценность в разы возрастёт», — говорит дизайнер.
Он уверен, что со временем люди пересмотрят своё отношение и к советскому хрусталю, в частности, чешскому. До сегодняшнего дня хрустальные вазы, салатницы не пользуются популярностью из-за былой доступности — подобные предметы есть практически в каждой семье. Как правило, используют их по прямому назначению крайне редко из-за «эффекта серванта», благодаря которому посуда превращается в музейный экспонат.
Заманов считает оправданным такое отношение, но только к «семейным» вещам, имеющим материальную и поколенческую ценность. Это касается, например, редких сервизов, которые больше не выпускают. Разбить такой значит потерять навсегда.
Однако и про особо ценную посуду рекомендуется не забывать и доставать из серванта хотя бы раз в год — так появляются новые традиции и приятные ассоциации, которые усиливают ощущение праздника. Если сервизов для особого случая несколько, их можно чередовать, комбинировать. Эксперименты и разнообразие дарят праздничным застольям эффект новизны и торжественности.
Однако и про особо ценную посуду рекомендуется не забывать и доставать из серванта хотя бы раз в год — так появляются новые традиции и приятные ассоциации, которые усиливают ощущение праздника. Если сервизов для особого случая несколько, их можно чередовать, комбинировать. Эксперименты и разнообразие дарят праздничным застольям эффект новизны и торжественности.
«Если доставать на Новый год один и тот же комплект посуды в течение долгого времени, то картинка праздника смазывается. У него больше нет своего цвета, настроения», — говорит дизайнер.
«Если доставать на Новый год один и тот же комплект посуды в течение долгого времени, то картинка праздника смазывается. У него больше нет своего цвета, настроения», — говорит дизайнер.
Самое главное в новогодней сервировке стола — акцент. Это может быть композиция из древесной коры, еловых веток, собранных во дворе, и ёлочных украшений; статуэтка, подсвечник или цветной бокал.
«В сервировке нужно слушать себя и чудить, как угодно: мешать эпохи, стили. Главное — чтобы удобно было и гостям, и хозяевам», — считает Влад Заманов.
Дизайнер обращает внимание на то, что часто, увлекаясь украшением дома, приготовлением закусок и блюд, люди упускают сам праздник, а в стремлении удивить близких забывают о себе, своих желаниях.
«Новый год — это отличная возможность обратить внимание на себя, научиться что-то для себя делать. Пусть это будет просто, но с душой», — говорит он.
«В сервировке нужно слушать себя и чудить, как угодно: мешать эпохи, стили. Главное — чтобы удобно было и гостям, и хозяевам», — считает Влад Заманов.
Дизайнер обращает внимание на то, что часто, увлекаясь украшением дома, приготовлением закусок и блюд, люди упускают сам праздник, а в стремлении удивить близких забывают о себе, своих желаниях.
«Новый год — это отличная возможность обратить внимание на себя, научиться что-то для себя делать. Пусть это будет просто, но с душой», — говорит он.
Идеи сервировки праздничного стола от Влада Заманова, вдохновлённые философией вторичного потребления
Сервировка для застолья в формате a la carte
Формат подразумевает, что стол не заставляют блюдами — их приносят по мере готовности.
В сервировке использовались:
*посуда с указанием цены здесь и ниже приобретена на рынке «Янгиабад».
В сервировке использовались:
- базовая подстановочная тарелка из коллекции французского фарфора Влада Заманова;
- Кузнецовская сервировочная тарелка (50 тысяч сумов*);
- Столовые приборы из мельхиора (20 тысяч сумов за единицу);
- Креманка из чешского стекла (50 тысяч сумов);
- Ёлочные игрушки в форме орехов (5 тысяч сумов за штуку);
- Фарфоровые статуэтки «Зайцы» (пара за 50 тысяч сумов).
*посуда с указанием цены здесь и ниже приобретена на рынке «Янгиабад».
Сервировка в азиатском стиле
В сервировке использовались:
- Спил сервировочный;
- Бокал из цветного немецкого хрусталя (200 тысяч сумов за штуку);
- Столовые приборы из мельхиора (20 тысяч сумов за единицу);
- Статуэтка из личной коллекции Влада Заманова.
Сервировка для большого стола
Главными элементами большого стола могут стать декоративные композиции: от одной до нескольких.
В сервировке использовались:
В сервировке использовались:
- Блюдо из белого фарфора;
- Закусочная тарелка из лиможского фарфора из личной коллекции Влада Заманова;
- Фужер из цветного стекла (40 тысяч сумов за штуку);
- Столовые приборы из мельхиора (20 тысяч сумов за единицу);
- «Инженерные» (или «индустриальные») ёлочные игрушки и звезда 30-50-х годов из стекляруса (120 тысяч сумов);
- Брошь (40 тысяч сумов).
Сервировка для чаепития утром 1 января
В сервировке использовались:
- Чайники (от 100 до 150 тысяч сумов);
- Хрустальные вазочки (от 30 тысяч сумов);
- Чашка с блюдцем из советского фарфора с цветочным декором (250 тысяч сумов за набор из четырёх единиц);
- Закусочная тарелка (150 тысяч сумов за комплект из шести единиц);
- Столовые приборы из мельхиора (20 тысяч сумов за единицу).
Материалы по теме
Текст подготовила Виктория Абдурахимова.
Автор фотографий Юрий Артыков.
Все права на текст и графические материалы принадлежат изданию «Газета.uz». С условиями использования материалов, размещённых на сайте интернет-издания «Газета.uz», можно ознакомиться по ссылке.
Знаете что-то интересное и хотите поделиться этим с миром? Пришлите историю на sp@gazeta.uz
Авторизация на Газета.uz
Авторизуйтесь на сайте, чтобы получить доступ к дополнительным возможностям.
© 2022 – «Газета.uz»
Новости для людей.
Новости для людей.
Комментарии