В Государственном музее искусств имени И. В. Савицкого в Нукусе проходит выставка раннего творчества Урала Тансыкбаева — одного из ведущих художников Центральной Азии XX века. Она приурочена к 120-летию со дня рождения мастера пейзажного жанра и знаковой фигуры в истории искусства Узбекистана, а также Казахстана и России.
По словам директора музея Тиграна Мкртычева, в Нукусе хранится самое большое количество работ Тансыкбаева, созданных в 1920—1930-е годы. Их для музейной коллекции отобрал и привёз из Ташкента Игорь Савицкий в 1968 году. В мастерской Народного художника СССР последний оказался по рекомендации Валерия Волкова, сына классика узбекской живописи XX века Александра Николаевича Волкова. С визитом Игорь Витальевич особых надежд не связывал — на тот момент времени он считал Тансыкбаева забронзовевшим реалистом.
«Вдруг выяснилось, что у Урала есть совершенно другое творчество, отличное от того, что было в конце 60-х. Савицкий провёл в мастерской три дня, просматривая ранние работы. Так в Нукусе оказалась лучшая коллекция Тансыкбаева. Такого количества его ранних работ нет нигде: ни в Ташкенте, ни в Алматы, ни в Москве», — рассказывает Тигран Мкртычев.
В 1974-м — спустя шесть лет с визита Игоря Савицкого в мастерскую художника — Урал Тансыкбаев выехал в Нукус на личном автомобиле с шофёром. В Ташкенте шла подготовка к его большой выставке по случаю 70-летия, и юбиляр собирался отобрать для неё свои ранние работы.
«Говорят, дорога была очень сложная. Тансыкбаев приехал в Нукус, остановился в гостинице. Ночью ему стало плохо, а утром он умер в гостинице от сердечного приступа. Когда-то давно, описывая эту историю, я сказал, что сердце художника не выдержало встречи со своим прошлым, со своей юностью», — вспоминает Мкртычев.
Современники Тансыкбаева объясняют трагический исход поездки «к себе подлинному» переживаниями живописца. Художник Владимир Бурмакин виделся с юбиляром в нукусской гостинице вечером, за несколько часов до его смерти. Он вспоминает, что в беседе «Урал высказывал озабоченность предстоящего отбора работ раннего периода своего творчества». Художник Александр Волков-младший предполагает, что встреча с прежним собой была для Тансыкбаева «огромным стрессом»: «Он же прекрасно понимал, что такое настоящая живопись и какова ей цена».
Директор нукусского музея считает, что Тансыкбаев просто не знал, как относиться к своему раннему творчеству.
«Это было не просто так. В 1934 году — на пике творчества — Урал принял участие в выставке узбекистанских художников в Москве. С ним работы представили Волков, Карахан, Курзин. Пресса, триумф — Тансыкбаева назвали „главой узбекских колористов“. А в конце этого же года его обвинили в формализме, что могло повлечь за собой серьёзные последствия. В 1935—1936 годах на художника шла сильная волна критики. В 60−70-е — всё ещё советское время — обвинения в формализме уже не грозили заключением, но определённое клеймо оставалось», — объясняет Тигран Константинович.
Именно это клеймо формалиста Тансыкбаев, начиная с 40-х годов, старался «записать» масштабными реалистичными пейзажами. В нукусском музее поздних работ художника немного — несколько единиц. Одна из них представлена на выставке, что позволяет увидеть, как под давлением времени и событий в стране изменились живописец и его почерк.
«С одной стороны, художник стал реалистом. С другой, он и раньше писал пейзажи в похожей манере. Изменение стилистики — это конформизм? Я бы не стал обвинять в этом человека. Творчество Тансыкбаева трансформировалось, но это не отменяет главного — он был действительно большим человеком в искусстве», — считает Мкртычев.
Этнический казах, родившийся под Ташкентом, Тансыкбаев с малых лет тянулся к изобразительному искусству. Будучи рабочим на винзаводе, он начал заниматься в художественной студии Николая Розанова, ученика известного русского живописца Ильи Репина. Там и понял, что хочет стать профессиональным художником. Желание было небезосновательным — в одной из ранних, вполне реалистичной картине «Узбечка» уже чувствуется крепкая, хорошо поставленная рука.
Заручившись поддержкой учителя, Тансыкбаев уехал в Пензу, где его приняли в художественное училище — сразу на второй курс. Молодой человек был на хорошем счету у педагогов, подавал большие надежды. Пензенский след на выставке отразился в работах углём, которые отличают модернистские ракурсы, стилизованные изображения фигур и деревьев, а также в рисунках сепией.
В 1929 году Урал Тансыкбаев ненадолго оказался в Москве и посетил Государственный музей нового западного искусства. Впечатления от увиденного во многом и надолго — до конца 1930-х — определили творчество художника. Его отношение к реализму изменилось — Тансыкбаев встал на путь преодоления традиции. Его работы того времени отличаются интенсивностью красок и поиском своего стиля — живописец перенимает манеры пуантилистов, фавистов.
«Получилось очень интересно: художник воспринял авангардные художественные решения, но при этом опирался на местную колористическую и тематическую основы», — рассказывает Тигран Мкртычев.
С 1932 года начинает формироваться направление, которое позже получит название «социалистический реализм». Оно ставит перед искусством задачи быть красивым, одухотворённым, понятным и способствующим радостному восприятию жизни. В период, когда время сжимается, а гайки закручиваются, Тансыкбаева касаются первые лучи всесоюзной славы — и почти сразу выбивает почву из-под ног критика.
Представление о том, каково было художнику, на выставке дают два автопортрета. На том, что выполнен углём за несколько лет до московской выставки, Тансыкбаев — античный атлет: молодой, сильный, уверенный, заслонивший спиной лес. На втором, написанном маслом в 1935 году, фигура живописца едва отличима от тёмного фона. Внимание приковывает взгляд: тяжёлый, презрительный и бесконечно уставший.
От серий работ гуашью, акварелью и карандашом, которые интересными делают ракурсы и соединение цветов, экспозиция ведёт к картинам, где главным элементом является река. Тансыкбаев пишет не натуру, а образы: деревьев, холмов, дорог, архитектурных памятников, города в долине. Это и делало его, раннего, другим.
В середине 1930-х годов, понимая, что работать под постоянным прессом невозможно, художник меняется. Поиски приводят его к жанру «пейзаж-панорама», который становится визитной карточкой Тансыкбаева. В 1952—1955 годах живописца привлекают к оформлению павильона Узбекистана на ВДНХ. Он пишет 15 масштабных работ — и вновь празднует триумф, за которым следует назначение на должность председателя Союза художников Узбекистана, а через четыре года — звание Народного художника СССР.
Выставку, посвящённую раннему творчеству Тансыкбаева, символично закрывают реалистичные горные пейзажи, которыми он спасся и за которыми «забронзовел». Однако экспозиция уходит от сравнений и обвинений — она предпочитает рассказывать историю о большом таланте и непростых решениях, которые художника вынуждали принимать время и жизнь. Глядя на его путь с такого ракурса, есть, о чём подумать.
