Сенат Олий Мажлиса Узбекистана на заседании 24 января одобрил закон о поправках «в связи с совершенствованием системы безопасности дорожного движения». В 2023—2024 годах документ вызвал широкий общественный резонанс.
Предыстория
Закон предусматривает введение системы штрафных баллов за нарушение ПДД, уголовной ответственности за вождение в нетрезвом виде и другие изменения. Но помимо положений, связанных с безопасностью дорожного движения, в закон была включена норма о введении наказания за публикацию фото и видео сотрудников правоохранительных органов с целью их дискредитации.
Изначально, в марте 2022 года, МВД предложило запретить публикацию в интернете фото и видео о работе сотрудников ДПС без их согласия. Основанием называлось закрытое постановление президента. В министерстве заявляли, что деятельность сотрудников освещается «с противоречивыми или клеветническими комментариями». Общественность посчитала предложение «шагом назад» в демократических реформах.
Позже формулировки были изменены. Законодательная палата приняла закон 28 ноября 2023 года. Бывший депутат Дониёр Ганиев заявлял, что норма о дискредитации правоохранителей норма противоречит политике открытости, которую проводит президент, принципу «не народ служит государственным органам, а государственные органы должны служить народу», а также работе общественного контроля.
Изначально по новой статье 195−2 Кодекса об административной ответственности за размещение в интернете фото и видео о работе сотрудников правоохранительных органов, связанной с исполнением служебных обязанностей, с целью их дискредитации или оскорбления предлагалось ввести штраф в 50 базовых расчётных величин (18,75 млн сумов) или арест до 15 суток.
11 января 2024 года в Сенате прошло обсуждение законопроекта. Журналисты выступили против нормы, указывая на риски злоупотребления. Сенатор и представители МВД пытались объяснить важность новой статьи. При этом отмечалось, хотя обсуждаемая проблема касалась примерно 0,2% сотрудников (только в системе МВД, поправки же предлагалось распространить на все правоохранительные органы, включая прокуратуру, Национальную гавардию, Таможенный комитет и другие).
Закон был рассмотрен в Сенате с большой задержкой — верхняя палата парламента должна была рассмотреть документ в начале февраля, но сделала это в августе. В итоге сенаторы вернули закон на доработку согласительной комиссии из числа депутатов и сенаторов.
«Доработанная норма»
Кутбидин Бурханов. Фото: Пресс-служба Сената.
На заседании в пятницу (видео) председатель Комитета Сената по вопросам обороны и безопасности Кутбидин Бурханов сообщил, что отдельные нормы на сегодняшний день не соответствуют реальной действительности и требованиям действующего законодательства.
Он сообщил, что новая статья 195−2 КоАО была «полностью доработана».
«Прежде всего, право граждан снимать сотрудников правоохранительных органов на фото или видео и распространять такие материалы сохраняется. На заседании согласительной комиссии был сделан единый вывод, что это право граждан не должно ограничиваться. Таким образом, граждане могут свободно снимать действия сотрудников органов и размещать записи в социальных сетях. Иными словами, общественный контроль над деятельностью сотрудников правоохранительных органов полностью сохраняется. В отличие от предыдущей редакции размещение информации в социальных сетях в том виде, в котором она есть, не влечёт за собой ответственности», — заявил он.
По словам сенатора, новая статья только требует, чтобы изображения сотрудников не распространялись в искажённом виде, что может привести «к их дискредитации, то есть статья запрещает искажение их действий, слов и ситуаций, а также монтаж материалов».
Отметим, что и в предыдущей редакции статьи не запрещалось снимать и публиковать фото и видео сотрудников, если это не делалось «с целью их дискредитации». Ответственность предусматривалась только в случае, если материалы являются неточными, искажёнными и ложными.
Работа согласительной комиссии по доработке закона публично не освещалась.
Бурханов указал, что употребление понятия «распространение в искажённом виде» не является случайным.
«Установление ответственности за искажение информации (ее представление) не является новой практикой для нашего законодательства. В действующем Кодексе об административной ответственности 6 статей, а в Уголовном кодексе 4 статьи предусматривают ответственность за искажение различной информации. Таким образом, суды не столкнутся с трудностями в этой области правоприменительной практики. Также уже сформировались устойчивые судебные практики, предотвращающие злоупотребления», — сказал он.
Член Сената указал, что также устранена коллизия между новой предлагаемой статьёй и действующей статьёй 202−2 КоАО о распространении ложной информации. В частности, из первоначальной редакции статьи 195−2 КоАО были удалены слова «ложная» и «неточная».
Таким образом, в статье 202−2 говорится о «ложной информации, унижающей достоинство или дискредитирующей», тогда как в статье 195−2 речь идёт о «дискредитирующей искажённой информации», сказал он.
«Как видно, в новой норме, в отличие от статьи 202−2, не имеет значения, является ли искажённая информация ложной или соответствует истине. То есть предметом нарушения выступает именно искажённая, смонтированная информация, которая была распространена. Эта норма соответствует обязательствам, установленным в действующем законодательстве. В частности, в статье 7 закона „О принципах и гарантиях свободы информации“ запрещается искажение информации, а за достоверность распространяемой информации отвечает её автор», — заявил Кутбидин Бурханов.
Во-вторых, объектом статьи 202−2 КоАО являются права конкретного гражданина, тогда как новая статья направлена «на защиту системы правоохранительных органов государства, а не личности сотрудника», сказал он.
По словам сенатора, статья 195−2 КоАО предусматривает дополнительное условие для возникновения ответственности. То есть фото или видеозапись должна быть сделана в момент выполнения сотрудником своих служебных обязанностей по обеспечению общественной безопасности. Это условие, необходимое для возникновения ответственности, «направлено на защиту системы правоохранительных органов государства и соответствует интересам общества», указал он.
В-третьих, если нарушение, предусмотренное статьёй 202−2 Кодекса об административной ответственности, совершается повторно, возникает уголовная ответственность по статье 244−6 Уголовного кодекса, тогда как повторное нарушение по статье 195−2 КоАО предполагает только административную ответственность. С этой точки зрения норма значительно смягчает ответственность нарушителей, подчеркнул Бурханов.
Для чего потребовалось принятие новой нормы
На обсуждении закона. Фото: Пресс-служба Сената.
Глава комитета Сената объяснил необходимость принятия этой статьи.
«Социальные сети и интернет в последние годы глубоко вошли в нашу жизнь, а охват распространяемых в них материалов многократно превышает объем информации в средствах массовой информации. Это, в свою очередь, требует дополнительных мер по защите правоохранительных органов от информационных атак и искажения информации в виртуальном пространстве для обеспечения законности и правопорядка в обществе», — заявил он.
Ранее Сенат публиковал статистику, согласно которой за два года было зафиксировано 253 случая распространения видео или фото с сотрудниками Дорожно-патрульной службы, ложными были названы менее половины — 102 (40%). Если учесть, что в органах внутренних дел в 2018 году работали около 120 тысяч человек, то эти 253 случая могли коснуться 0,2% сотрудников.
Бурханов сообщил, что санкции, предусмотренные статьёй, были пересмотрены. Штраф в размере 50 БРВ заменён на штраф в размере от 20 до 50 БРВ. Административный арест сроком до 15 суток сокращён до 10 суток, при этом судья может назначить ещё меньший срок, исходя из обстоятельств дела.
На основании этого согласительная комиссия переработала статью 195−2 КоАО в следующей редакции:
«Распространение фото- или видеозаписи, сделанной в момент выполнения сотрудниками правоохранительных органов своих служебных обязанностей по обеспечению общественной безопасности, в искажённом виде, которое может привести к их дискредитации, в том числе через интернет».
Помимо сотрудников МВД, к правоохранительным относятся органы прокуратуры, юстиции, Служба государственной безопасности, Национальная гвардия, Таможенный комитет.
Сенаторы не задавали вопросы Кутбиддину Бурханову.
Что понимается под дискредитацией правоохранителей. Пример от сенатора
Председатель Комитета Сената по судебно-правовым вопросам и противодействию коррупции Абдулхаким Эшмуратов, выступая дополнительно, заявил, что в социальных сетях наблюдается много случаев дискредитации и высмеивания сотрудников правоохранительных органов с искажением реальной ситуации, чтобы добиться «славы».
По его словам, это приводит к формированию в обществе негативного отношения не только к сотруднику, но и всей правоохранительной системе.
«Я лично сам видел в социальных сетях, как водитель превысил скорость, а сотрудник СБДД остановил его. Это видео было смонтировано с другой записью, где сотрудник СБДД моет свой личный автомобиль. В итоге на видео это выглядит так, будто сотрудник остановил водителя, потом помыл машину и отпустил его. Уважаемые сенаторы, это видео увидели сотни тысяч человек. Скажите-ка, не приведёт ли это к формированию у молодёжи и людей настроений неповиновения к законам? Что это, если не открытая дискредитация системы?» — заявил он.
