Реформы системы подготовки научных кадров 2017 года не способствовали ни улучшению этой системы, ни повышению качества научных кадров, которых эта система готовит. К такому выводу пришли авторы статьи «Реформирование докторантуры в Узбекистане: модели, правила и нормы поведения», опубликованной в научном журнале Higher Education Policy.
Согласно авторам исследования Кобилу Рузиеву (Университет Западной Англии, Великобритания), Дилшоде Раббимовой (Университет «Новый Узбекистан») и Мохидил Мамасолиевой (Университет Суррей, Великобритания), вместо улучшения качества эти реформы привели к распространению недобросовестных способов получения учёной степени, таких как написание другими диссертаций или научных статей, необходимых для допуска к защите, а также публикации в низкокачественных журналах-«хищниках». Кроме того, сама сложившаяся в Узбекистане модель обучения в докторантуре не даёт возможности передавать знания и навыки, необходимые для качественного научного исследования.
Эксперт в сфере образования Комил Джалилов по просьбе «Газеты.uz» проанализировал исследование и пообщался со специалистами на эту тему. По их мнению, корни проблем не только в характеристиках системы высшего образования в Узбекистане, искать их надо ещё в школе.
Реформы вспять: от двухуровневой докторантуры к одноуровневой и обратно
Авторы отмечают, что в целях приближения системы докторантуры к требованиям Болонской системы, где третьим — последним — циклом обучения является докторантура, указом президента в 2012 году была упразднена унаследованная от Советского Союза двухступенчатая система подготовки научных кадров, однако в 2017 году она была возвращена с изменёнными названиями для учёных степеней.
Действительно, президентским указом от 2012 года ликвидировались институты стажёров-исследователей-соискателей, введённые постановлением президента в 2010 году, и вводилась одноступенчатая система послевузовского образования с защитой и присуждением учёной степени доктора наук «в соответствии с общепринятыми международными требованиями и стандартами». В преамбуле к указу отмечалось, что «действующая двухступенчатая система аттестации научных кадров (кандидат наук и доктор наук) не соответствует современным международно-признанным требованиям подготовки научных кадров высшей квалификации, принятым в экономически развитых демократических странах». «Переход образовательного процесса к стандартам бакалавриата и магистратуры делает по сути излишним защиту кандидатских диссертаций и диктует необходимость введения одноступенчатой системы послевузовского образования, предусматривающую защиту диссертации непосредственно по присуждению учёной степени доктора наук», отмечалось в документе.
Однако указом президента от 2017 года Узбекистан вновь вернулся к двухступенчатой системе, только с другими названиями: базовая докторантура, с присуждением учёной степени доктора философии (PhD), и докторантура, с присуждением учёной степени доктора наук (DSc). В преамбуле указа отказ от одноступенчатой докторантуры объясняется необходимостью «кардинального повышения качества и эффективности системы подготовки и аттестации научных и научно-педагогических кадров высшей квалификации» и «расширения возможностей для всесторонней реализации интеллектуального потенциала молодёжи в научно-исследовательской деятельности». Позже двухступенчатая система послевузовского образования со степенями PhD и DSc была закреплена в законе «Об образовании».
Авторы исследования же приводят другие причины возвращения двухступенчатой системы. Одна из них — несоответствие возможностей системы подготовки научных кадров новым требованиям по публикации для допуска к защите диссертаций. Для соискателей требования по публикации статей в международных реферируемых научных журналах стали «почти невозможными», что привело к недовольству реформой среди образовательных учреждений, учёных и соискателей.
Другая причина, по мнению авторов исследования, заключалась в недовольстве «старой гвардии», получившей степень доктора наук в советские времена. Приравнивание новой степени доктора наук в одноступенчатой системе к степени доктора наук, полученной ими после защиты двух диссертаций (кандидатской и докторской), ударило не только по их самолюбию («в наше время докторов наук было мало»), но и по карману («их доходы ([rent-seeking] income) сокращались наполовину», отмечает один из интервьюентов исследования.
Что интересно, в национальных квалификационных рамках многих стран восьмой уровень, требующий знаний в «самых передовых рубежах соответствующей отрасли и на стыке между отраслями знаний», «самых передовых и специализированных навыков и методов, включая синтез и оценку, необходимых для решения критических проблем в исследованиях и/или инновациях, а также для расширения и переосмысления существующих знаний или профессиональной практики» соответствует одноуровневой докторантуре, после которой присуждается степень доктора философии в соответствующей отрасли или эквивалентная степень.
В Национальной рамке квалификаций Узбекистана восьмой уровень включает в себя и PhD, и DSc — по сути, требования к уровню знаний и навыков обладателей двух разных степеней не разграничены, хотя требования к диссертациям и допуску к защите существенно отличаются. Тот факт, что степень PhD, полученная в топ-300 университетах мира, приравнивается к степени DSc в Узбекистане, также говорит об отстутсвии чёткого понимания разницы между знаниями и навыками этих двух формально разных ступеней.
Проблемы докторантуры в Узбекистане
Авторы исследования отмечают, что в Узбекистане подготовка докторантов основана на системе «научный руководитель — соискатель». Соискатель, принятый в докторантуру, прикрепляется к научному руководителю и под его руководством должен самостоятельно изучать отрасль, в которой он планирует вести научное исследование, а также методы научного исследования. Соискатель составляет для себя план работы, который утверждается научным руководителем — этот план включает и литературу, которую соискатель должен изучить, и другие виды работ, такие как, например, участие в конференциях, публикация статей и другие, и время от времени отчитывается перед университетом о выполнении плана.
При таком подходе университеты не имеют возможности обучать докторантов и их руководителей продвинутым методам проведения исследований. Отмечается, что зачастую сами научные руководители докторантов имеют слабое представление о современных методах исследования и о последних достижениях науки в своих дисциплинах. Кроме того, из-за незнания иностранных языков у самих руководителей опыт публикации в авторитетных рецензируемых международных журналах ограничен.
Во многих же странах подготовка докторов наук рассматривается как институциональная ответственность: регулирование, обеспечение качества подготовки будущих докторов и их обучение проходит через «graduate schools» — отделения докторантуры. Само обучение в докторантуре включает в себя, помимо научного исследования и защиты диссертации, также изучение модулей (курсов) и участие в семинарах, дающих соискателю необходимую теоретическую базу и навыки по продвинутым методам исследования, а также возможность обмена мнениями и опытом. В программы обучения включаются такие направления, как разработка исследования, методы исследования, сбор и использование данных, эпистемология науки, этика в проведении исследований и публикации их результатов, а также междисциплинарный критический анализ. Докторантов также учат использованию искусственного интеллекта и машинного обучения как инструментов исследования и использованию текстовых и визуальных данных, данных из социальных сетей и «больших данных» (big data).
Авторы исследования также отмечают, что зачастую университеты Узбекистана ограничены в возможностях предоставлять докторантам и их научным руководителям доступ к современным базам данных знаний. Только некоторые «элитные» университеты могут позволить себе подписку на международные базы данных. Это существенно затрудняет исследователям публикации в авторитетных рецензируемых международных журналах и проведение высококачественных оригинальных исследований. Недофинансирование, вкупе с отсутствием потенциала, также препятствуют интеграции учреждений высшего образования в глобальное научное сообщество и сотрудничеству с исследователями из других стран.
В исследовании отмечается ещё одно существенное отличие докторантуры в Узбекистане от системы, принятой во многих странах — централизация присуждения учёных степеней. Во многих странах степень доктора наук (или эквивалент) присуждается университетом: соискатель обычно устно защищает диссертацию, а экзаменационная комиссия изучает оценивает качество работы соискателя, основываясь на профессиональном мнении (professional judgement) и на правилах университета, присуждающего степень. Роль правительства же сводится только к определению общих юридических рамок, которым должны следовать университеты.
Хотя ожидается, что диссертация должна быть достаточно качественной, чтобы её публиковать (publishable quality), строгого требования публиковаться до защиты не существует.
В Узбекистане присуждение степеней централизовано: Высшая аттестационная комиссия (ВАК) определяет требования к публикации, количеству публикаций перед защитой, а также требует документы о «внедрении результатов исследования» перед защитой диссертации. При таком подходе обеспечение качества сводится к формальному соответствию предписаниям и правилам. «Такой подход к обеспечению качества, основанный на сложных процессах, создаёт ненужную бюрократию и что ещё важнее, в контексте норм он поощряет, а не сдерживает неэтичные и коррупционные практики».
Чтобы соответствовать формальным требованиям, предъявляемым ВАК, соискатели прибегают к таким неэтичным и коррупционном приёмам, такие как написание статей другими (ghostwriting) и публикации в журналах-«хищниках», которые за определённую плату публикуют статьи без рецензирования или редактирования и невзирая на качество.
Стоит отметить, что эти проблемы поднимались и другими авторами. Так, Герт-Рудигер Вегмарсхаус писал: «Система функционирует под строгим и всеобъемлющим контролем государства. Президент со своим административным аппаратом, Высшая аттестационная комиссия и соответствующие министерства полностью определяют деятельность учреждений высших образования и научно-исследовательских учреждений. Система аттестации, в которой Высшая аттестационная комиссия контролирует все выпускные работы, резко контрастирует с академической системой, существующей в западных либеральных демократиях».
Ибрагим Ганиев и соавторы в исследовании, посвящённом положению докторских исследований в области сельскохозяйственной экономики в Узбекистане, отмечают, что «чрезмерные требования к публикациям создают дополнительную нагрузку на докторантов и отвлекают их от самого исследования. Хотя докторантам удаётся выполнить это требование, очень мало публикаций появляются в международных рецензируемых журналах».
Статья, опубликованная в издании EurasiaNet под заголовком «Под давлением узбекские исследователи заваливают академическую среду чепухой», констатировала: «Одним из „практически невыполнимых“ требований Высшей аттестационной комиссии Узбекистана является публикация докторантами не менее 10 научных работ (в том числе одной за рубежом)». Автор статьи приводит интересную статистику: если до 2010 г. 90% статей из Узбекистана появлялись в авторитетных международных журналах, то к 2018 г. эта цифра упала до 2%: 98% статей в «хищниках», что делает учёных Узбекистана «мировыми лидерами в распространении исследований, которые некоторые учёные открыто называют „чушью“ (bullshit)».
Среди других неэтичных и коррупционных практик авторы исследования также отмечают написание диссертации другими за соискателя. «Наличие услуг по написанию диссертаций — секрет, о котором все знают. В каждом вузе есть лица, хорошо известные тем, что предлагают такие услуги… По моему опыту, в более половины докторских диссертаций использованы такие неэтичные приёмы», — говорит один интервьюентов исследования. В исследовании приводятся цифры от 3000 до 5000 долларов США за написание одной диссертации, хотя по моим данным, цены могут быть вдвое больше. Бывают случаи, когда сами руководители пишут за своих «подопечных» или подталкивают их к «заказу» работы у себя.
Другая проблема, отмеченная в исследовании — использование связей в продвижении к защите. «Большинство соискателей получают свои степени благодаря хорошим связям и финансовым ресурсам, а не благодаря сильным академическим компетенциям», приводится цитата из интервью в исследовании, а авторы исследования резюмируют: «Зависимость от эксклюзивных и экстрактивных (извлекающих) межличностных связей усиливается, когда нормы слабы, а ресурсы ценны и ограничены… Такая практика не только отбивает у исследователей желание трудиться и проводить качественные исследования, но и дискриминирует талантливых людей, которые не являются частью таких эксклюзивных и экстрактивных связей».
Корни проблемы уходят в бакалавриат и в школу
Сравнивая «идеальную» модель докторантуры, целью которой является «подготовка следующего поколения исследователей, способных внести вклад в развитие знаний и их практическое применение», с советской и узбекской системами докторантуры и анализируя проблемы подготовки научных кадров в Узбекистане, авторы исследования делают попытку проследить корни проблемы в характеристиках системы высшего образования в Узбекистане.
Одной из отличительной черт классической Гумбольдтской модели высшего образования является академическая свобода и интеграция научной и преподавательской деятельности и фокус на долгосрочной приверженности производству знаний. В неолиберальной модели, возникшей в конце XX века, эти черты сочетаются с необходимостью демонстрировать практическую ценность исследовательской и преподавательской деятельности, отвечая потребностям правительства, бизнеса и общественности.
В отличие от этих моделей советская модель высшего образования характеризуется строгой иерархией, академической свободой в строго определённых государством границах и чётком разграничении исследовательской и преподавательской деятельности. Деятельность высших образовательных учреждений сводилась в основном к подготовке специалистов, а не к научным исследованиям. Вузы не могли утверждать свои программы обучения, а должны были внедрять стандартные программы, утверждённые министерством.
Все эти черты унаследовал Узбекистан после распада СССР в 1991 году. Согласно авторам исследования, перед Узбекистаном стоит серьёзная задача перехода от модели высшего образования, ориентированной на обучение профессии, характеризующейся авторитетом преподавателя (teacher-centered), тотальным контролем государства и изоляцией от мирового научного сообщества, к парадигме, основанной на интеграции исследования и преподавания, академическую свободу и меритократическую конкуренцию между учреждениями и личностями.
Я раньше писал, что действующие нормативно-правовые акты и ограничения не предоставляют вузам академическую свободу и сводят на нет суть кредитной системы, что делает невозможным интеграцию отечественных вузов в мировое образовательное пространство. С тех пор ситуация мало изменилась.
Авторы исследования отмечают, что проблемы докторантуры — «верхушка айсберга». В реформах нуждаются программы бакалавриата и магистратуры, которые не развивают навыки критического мышления и исследовательской деятельности.
Специалисты, с которыми я разговаривал в ходе подготовки материала, отметили, что в нашем контексте корень проблемы надо искать ещё в школе. Такие навыки, как критическое мышление, умение анализировать, сопоставлять, делать выводы, а также такие понятия, как честность, недопустимость списывания и выдачи чужой работы за свою должны воспитываться ещё со школьной скамьи.
Однако, как я уже неоднократно писал и как показывают результаты таких международных исследований, как PISA, PIRLS и TIMSS, с такими проблемами, как отсутствие curriculum — единого и работающего документа с чётко прописанными целями и задачами школьного образования, фокус на передачу информации и когнитивные навыки низкого уровня, соответствующие учебники, постоянные эксперименты то с финской, то с сингапурской моделями, новая система оценивания, нормализующая зубрёжку и списывание, сложно ожидать, что в бакалавриат, магистратуру и докторантуру придут специалисты, умеющие критически мыслить, решать проблемы и двигать науку вперед.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
